class="p1">Тетя действительно рассказывала свою историю много раз. Лично я знала несколько ее версий. Вот это была самая смешная, для сестры:

– Сегодня ко мне придет лаборантка, нам надо провести один эксперимент, – заявил мне в тот день Феликс.

– Какой эксперимент?

– Ну какая тебе разница, Надя? Извини. Нам надо поработать. Ты можешь погулять по магазинам или сходить в кино.

– Да, конечно, – ответила я без задней мысли и ушла из дома, жаль, что не насовсем.

– Наше общение и так не клеилось, и я пыталась быть лучше. Но это не помогало, Отношения становились все хуже и хуже. Я не понимала Феликса, хотя пыталась и так, и эдак. Я даже научилась делать минет. Но это его только смешило. Может, я делала это как-то смешно, на самом деле я очень старалась.

Мне казалось, что все это из-за его работы, эти вечные опыты, лаборантки, они не давали ему ни минуты покоя. Я обычно прогуливалась где-нибудь под домом, пока они усердно работали. Однажды я уже подходила к дому, когда раздался выстрел. После выстрела в моей голове наступил хаос. Как в осеннем лесу порыв ветра сорвал разноцветные листья и закружил, которые еще минуту назад трепетно зависли в восхищении.

Я пулей поднялась на свой этаж, ворвалась в квартиру, а там лежит мой Феля, голый и весь в крови, рядом обнаженная девушка, прикрываясь простыней, что-то лепетала пухлыми серыми губами, кругом осколки зеленого стекла, и грузинский кинжал, тоже весь в крови, валялся рядом с чувством исполненного долга. В моей голове сразу нарисовалась картина с неудачным опытом и Феля, который долго шел к этому эксперименту, в отчаянии делает себе харакири кинжалом, подаренным ему на встрече с учеными Грузии. Буквально несколько дней назад он рассказывал мне о том, как умирают настоящие самураи. Зачем за завтраком мне это было рассказывать? Единственное, что меня смущало, – это то, что в комнате сильно пахло кислым вином. Самураи же пьют саке? При чем здесь вино?

В моей голове все мысли смешались в одну пьяную неудержимую толпу, где каждая извилина гнула свое.

– Боже, что здесь случилось?

Феликс опередил Бога:

– Дорогая, не волнуйся, взорвалась колба с опытным реагентом.

– Ты же весь в крови!

– Успокойся, это томатный сок.

– Хватит уже шутить. А почему вы голые?

– Для чистоты эксперимента.

– Вызовите скорую и накиньте что-нибудь на себя! – крикнула я лаборантке, она была бледна и молчалива, только большие глаза пытались что-то рассказать. Но я не умела читать по глазам. Она все сделала как по инструкции, потом оделась и исчезла еще до приезда врачей. К счастью, все обошлось, всего несколько швов на ноге. Я была опустошена, как тот бокал, что валялся все это время в моих ногах. За что он так искренне извинялся?

Кажется, только врач понял, что здесь произошло.

– В следующий раз открывайте шампанское классическим способом.

– В смысле?

– Иногда мужчины любят гусарить.

– Вы хотите сказать…

– Нет, я этого не говорил, но ничто так не открывает душу, как штопор.

После этого я уже не могла оставлять моего Феликса одного и сидела дома, даже когда приходили лаборантки.

И каждый раз звучало все убедительнее, что лучшее средство ухода за собой – это уход от тех, кто тебя не любит.

Фортуна и Надя

Вспомнился ноябрьский простуженный вечер, когда двое стояли на набережной Невы, мужчина на коленях, он умолял ее жениться.

– Выходи за меня, иначе я застрелюсь. – Достал он из кармана пальто пистолет.

– Ну ты смешной, видимо, ты хочешь, чтобы застрелилась я, если выйду за тебя.

– Обещаю, ты ни в чем не будешь нуждаться.

– Только в патронах. Ладно, проводи меня до метро, если хочешь, мне завтра на работу рано вставать, – сказал красивый голос красивого лица красивой девушки.

– Лучше бы я вышла за него, – тихо сказала тетя, – по крайней мере, могла бы закончить красиво, одной пулей, если бы хватило смелости, или жениться, пусть даже без любви, и подарить эту любовь своим детям. Если ты любишь фильмы ужасов, то я тебе расскажу. – Тетя села за рояль и пустила ладонью волну по басам.

– А что случилось с тем парнем? Он застрелился?

– Он сделал еще три предложения на такой манер, а на четвертый все-таки застрелился. Слабак. Четыре раза отказали, он и сдался. Надо было тренировать выносливость.

– А почему слабак?

– Потому что выжил. Ну как бы я с ним жила, он даже застрелиться как следует не умел. А потом появился Феликс.

– Девушка, вы были когда-нибудь замужем? – подкатил к ней смешной кавалер со шляпой на голове.

– Я так сильно еще не любила.

И полюбила.

Его вопрос-предложение – это была первая уловка. Жениться на любимом человеке, о чем еще может мечтать девушка в двадцать два.

Этот стреляться не обещал, но заверил, что жене будет предоставлена полная свобода действий. Обманул, подлец. Жениться он не собирался.

Он был умным, а потому всегда считал меня дурой. Может быть, в тот момент мне и хотелось быть просто красивой дурой, окруженной вниманием и талантом, белой королевой с точеной фигурой на шахматной плоскости отношений. Белые начинают и проигрывают, партия была обречена, несмотря на то, что я очень старалась. Вся эта игра в отношения была похожа на поддавки, где я делала вид, что ничего не замечаю, а он этим пользовался и нарушал все возможные правила игры. Хотя дебют партии был качественный, со всеми вытекающими обстоятельствами. Трусики мои всегда были пропитаны желанием. Я была влюблена.

Разве могла я знать, что эта влага превратится в слезы.

– Мне нравится, когда ты плачешь, ты становишься еще красивее. Твои зеленые глаза становятся изумрудными.

– Ты извращенец, как ты можешь наслаждаться слезами любимой женщины.

– Обожаю этот цвет.

Вот здесь надо было заканчивать партию, признать поражение и уйти. Но слепая надежда того, что все еще можно исправить, человека можно изменить, для этого достаточно его принять таким, какой он есть, чтобы позже понять, она не дала возможности расторгнуть контракт. Тупая надежда отобрала все силы, чтобы сделать решительный шаг к свободе, к свежему воздуху.

Зачем нам брак, давай делать качественные вещи. Мы же можем просто любить друг друга без всякий печатей и обязательств.

– Складывается впечатление, что ты меня совсем не любишь.

– Может быть, ты не туда складываешь, дорогая.

– Ты же сам сказал, что жениться не хочешь.

– Не хочу, потому что вся эта церемония превратит нашу страсть в рутину с раскладным диваном, разве ты этого хочешь? Страсть станет привычкой.

– Я